Вместе – веселее! И дождя бояться веселее, и эхо вызывать, и язык тайный выдумывать…

А уж в салки играть и сосиску делить поодиночке точно не получится, здесь непременно товарищ нужен!

В общем, без друга никуда. Поэтому и подружились котенок Гав и щенок. Теперь в гости друг другу ходят и гуляют вместе.

Куда как интереснее стало жить! Надо, допустим, щенку котлету нужно припрятать. Тут-то ему котенок и поможет: спрячет ее в живот, и дело с концом. Никто не найдет котлету больше, никто не отнимет! 

И какую-то женщину, сорока с лишним лет, называл своей милою…

Это исповедь влюбленного человека.

Расколошматили ему душу, расколошматили. Вдребезги. К чертовой матери. Она собирала его по кусочкам. Склеивала обломки раненого поэта.

Лечила его своей любовью. Только любовью и можно лечить. В мире нет лучше лекарства. Другие страны, другая жизнь. Она хотела увезти его на край света, где не было больше никого. Только она и он.

Она лечила его своим танцем. Закружила его в вихре своей страсти. Только гений может стать достойным ее тела.

Танец и поэзия, движение и лирика сплелись в одно. Они писали свою историю слезами, они писали свою историю кровью.

И, взявшись за руки, уже на так страшно нестись в пропасть. Если бежать, то изо всех сил. Если кричать, то до взбухших вен на виске. Если любить, то на разрыв аорты.

Стихи не делают человека поэтом. Поэтом делает любовь.

Оттого ли пропал Хама Брут, что убоялся? Или оттого, что соблазнился? 

Не выстоял учащийся духовной семинарии, не выдержал испытания ведьмиными чарами. 

Отпевал ведьму-панночку смиренно, молитвы проговаривал исправно, и даже круг чертил вокруг себя, чтобы от бесовских сил защититься. А все равно одолела его ведьма. 

Три ночи боролся Хома с искушением. Первую выстоял, вторую пережил, а на третьей сломался. Что же помешало ему остаться верным свету? Почему поддался он бесовским чарам? 

В заколдованном мире, в котором опасно выходить за рамки круга, проигрыш – не обязательно проигрыш, а победа далеко не всегда – победа. Хома Брут боролся, и его борьба стала выражением его смелой души. Бороться: философу – с одиночеством, семинаристу – с искушением, поэту – со смертью, – предначертано от века. И нет конца этой борьбе. 

«…А я со своей в контрах. Она там, а я тут. Она туда, а я сюда. Пускай помарафонит».

Мужик он был справный и основательный , в леспромхозе его ценили. Вот и выделили путевку на юг, надо труженику хоть иногда здоровье поправить.

Жена его с тремя детьми дома остались. Хозяйство деревенское большое, да еще и голубей мужа надо кормить.

А муж такое учудил! Познакомился на море под жарким солнцем с городской дамочкой, заманила она его в свои сети. Ладно бы еще молодая была. А эта шалава его просто заболтала, вот он голову и потерял.

Домой не вернулся. Стал жить у полюбовницы. Только скучал очень без детей и голубей.

Как-то пришлось двум его женщинам встретиться. Шум, гам, крики, слезы!

Вернется ли загулявший супруг к своей верной жене и затаившим на него обиду детям?

Трогательная комедия о нежных чувствах.

«Да какая судьба? По пьянке закрутилось и не выберешься».

Еду я по выбоинам, с выбоин не выеду я. Хочется на прямую дорогу, идти по ней честно да правильно. А получается все лесом, через пни и коряги... 

Скучно живется пожилой барыне в усадьбе «Пеньки». Одна отрада – молодой любовник, недоучившийся гимназист. Вот и проматывает она свое большое состояние ему на радость. Богатство в могилу не унесешь.

Свой лес помещица по дешевке продает богатому купцу Восьмибратову. А его сын влюблен в Аксюшу, бедную воспитанницу барыни. Но без приданного купец сына не женит.

Дворянка и готова поскорее Аксюшу куда-то пристроить, да денег жалко. С другой стороны, в одном доме рядом с гимназистом опасно держать милую молодую девушку. Соблазн велик.

Два провинциальных актера, Счастливцев и Несчастливцев, находят приют в барской усадьбе.

Несчастливцев, добрая душа, спасает Аксюшу, которая хотела покончить с собой. Потом она решила стать актрисой. И талант у нее есть. 

Но сердцу не прикажешь. Ей милее выйти замуж за недалекого сына купца.

«Тут все в порядке, как в лесу быть следует. Старухи выходят замуж за гимназистов, молодые девушки топятся от горького житья у своих родных». Прав Несчастливцев. Темные делишки в темном лесу.

«Слушайте, дети: жила-была кошка на свете, заморская, ангорская» и, как и положено заморским кошкам, была она гламурна и любила похваляться своей утонченностью: приглашала в гости соседей: козла с козой, петуха с курицей, свинью, хвасталась, что петь умеет, что дом красиво обставила.

Только племянников своих, котят малолетних, не приглашала и чаем не поила: не любила попрошаек, которые по городу шатаются, еду клянчат. 

Так и стоял дом кошкин, пока не сгорел. А как сгорел, так вдруг и оказалось, что идти кошке некуда! Только к племянникам, у которых дом – одно название: крыши нет, полы мыши проели…

О любви сверх меры в фантазии «чересчур».

В мире, созданном на сцене, все как-то слишком и в то же время настолько интересно, что пока не рассмотришь малейшие детали – не оторвешься.

Вот огромное зеркало: вытянутое, округлое. И, кажется, засмотришься в него и уже все – очнешься где-то в зазеркалье. А может быть это и не зеркало , а открытое куда-то в мир совсем другой, наполненный чужими мечтами, окно? И можно там летать, словно вот парящие пододеяльники или же слиться со стеной, оклеенной яркими аляпистыми обоями, и платье вот как раз им подстать. Прислонись к стене и все: слился с ней в единое целое, и не видно тебя. И все тут именно так – слишком…

А ведь казалось бы – все довольно просто.

Он – любит ее, она – совсем другого, но тоже любит! А тот, другой – какой-то невероятный, незаметный, а может и вовсе несуществующий, да и фамилия у него какая-то странная. Впрочем и первый воздыхатель недалеко ушел… Признается в любви так высокопарно, так странно – словно пугает больше. А все потому, что он Фарятьев – рыцарь и фантазер, это ж надо углядеть в предмете своей любви что-то от творчества Микеланджело. 

И все это крутится, варится в одной замкнутой квартирке, превращая реальность в какой-то абсурд, И никто никуда не исчезнет из нее, разве что слово «выпадет» вовне, оставив после себя ощущение болезненной откровенности, которую никто никогда не сможет простить другому.

Слепоглухонемая... Звучит как приговор.

Но всегда важно не положение, где ты находишься, а направление, в котором ты движешься. А она всегда шла только вперед!

Малютка Эллен не только сумела преодолеть тяжелейшую болезнь, но все силы своей души отдала на борьбу за право прожить достойную жизнь.

Потеряв зрение и слух в полтора года, маленькая американка не потеряла свой бойцовский характер. Ее семья была в панике! Как же помочь девочке?

Ей повезло. В семь лет она встретилась с удивительным педагогом, женщиной, которая для нее стала второй матерью.

Медленно и постепенно, она научила ребенка трудному языку знаков и жестов. Его придумали монахи три сотни лет назад для общения в среде посвященных.

Эллен оказалась прилежной ученицей. Ведь никто не верил в ее успехи!

А она стала знаменитостью. Закончила колледж, потом – университет в США.

Написала несколько книг. Встречалась с известными писателями и политиками своего времени.

Мужество и доброе сердце Эллен Келлер помогли ей жить счастливо.