Рецензии

«Делить со всяким можно смех». Классика – то, что все знают, но никто не читает.

Все что-то помнят о комедии «Горе от ума» из школьной программы. А она актуальна, как никогда! Каждое слово бьет не в бровь, а в глаз.

«Где, укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?»

Этот спектакль похож на черно-белый комикс в трехмерном варианте. Молодой дворянин едет в Москву, потом танцует на балу, там встречает свою любимую женщину.

Бушуют страсти! Молодой человек где-то долго пропадал, девица без него скучала, да и нашла себе другого. На нем свет клином не сошелся!

Он всех своих знакомых и родственников упрекает в глупости, ханжестве и других пороках. А они его объявляют сумасшедшим. Неужели он надеялся на другое отношение?

Веселые куплеты, песни, дуэты и танцы – это настоящий мюзикл, веселый и дерзкий.

Кажется, что Грибоедов написал свою бессмертную комедию в наши дни.

«Дома новы, но предрассудки стары. Порадуйтесь, не истребят ни годы их, ни моды, ни пожары».

Он ждал долгих пятнадцать лет. Когда-то он был добродушен, молод и наивен. Казалось бы, у него не должно было быть врагов. Но на его жену положил глаз судья – и молодой брадобрей ни за что ни про что был отправлен отбывать пожизненную каторгу.

Он сбежал с каторги, он вернулся в Лондон пятнадцать лет спустя. Он мечтает отомстить судье – но путь к отмщению оказывается долгим. И вот уже каждый встречный, любой случайно забредший клиент становится врагом...

Он забыл, что такое жалось, давно разучился прощать.

Чем закончится эта жуткая история об отчаянии и ненависти?

Что делает нас людьми? Умение мыслить? Сострадать? Разговаривать?

А может, нас делает людьми умение понимать?

Сложный вопрос, тяжелый, на который непросто ответить то в состоянии душевного покоя. А уж когда он нарушен… ответ и вовсе кажется недоступным.

Именно об отсутствии «понимания» и рассказали в новом, крайне неоднозначном спектакле.

Кажется, ситуация проста и понятна каждому, особенно в наше время – подросток в поисках себя свернул не туда.

Вот только, пытаясь примерить на себя роль его родителей  - любой мог бы перекреститься и сказать «чур меня».

И правда, зачем же искать решение проблемы, если можно просто помечтать, что она никогда не заглянет на огонек?

А если заглянет? Вот к героям спектакля – заглянула. И что же они сделали? Повели свое единственное чадо по экстрасенсам, а потом и вовсе взяли в больницу на лечение.

Но все ли поддается медицинскому лечению, или же есть вещи, которые невозможно вылечить никакими лекарствами? И помочь в таких ситуациях может лишь то самое, пресловутое умение слышать и понимать? 

Начало ХХ века. В театральной студии репетируют пьесу неизвестного автора «Венецианка». Не современную, а старую пьесу, написанную веке в шестнадцатом.

Эстетика эпохи модерна, ворвавшаяся в двадцатом веке в искусство, должна как-то ужиться с историей, рассказанной в иное время и в ином месте. Как совместить то, что кажется несовместимым?..

Так искали новые театральные принципы, так разрабатывали новаторские ходы и приемы, так придумывали новый сценический язык корифеи театра, которым и посвящен этот спектакль: Всеволод Мейерхольд, Казимир Малевич, Константин Мельников, Роман Виктюк.

Труппа репетирует. Творческие люди спорят о принципах театра. Новое и старое взаимодействуют, рождая неожиданные режиссерские ходы и комбинации. Что за пьеса выйдет в итоге? Неизвестно. Пока что они прощупывают почву, готовятся. Ищут среди нахлынувшего авангарда средства и возможности сказать и выразить свое. И обязательно найдут.

Любовь может начинаться с нежности, с приветливых взглядов, а может – с противостояния.

Приехала шумная женщина на курорт. Песни поет, понимаешь ли, мешает другим отдыхать. А что делать, если у нее и после шестидесяти темперамента – хоть отбавляй?

Кому усмирять ее, неугомонную? Конечно же, главврачу. Вот так задачка ему выпала!

Поспорят они, поссорятся немного, разговорятся, а там, глядишь, две одинокие души и найдут точки соприкосновения...

Неподражаемое безумие как ответ на безумство окружающего мира.

Моноспектакль – пожалуй, одна из самых сложных форм театрального искусства. А что, попробуйте-ка продержать в напряжении зал в одиночку, да сыграть так, чтобы дух захватывало. Чтобы хотелось крикнуть: «Верю! Безоговорочно верю!» Тяжело, сложно, почти невыполнимо.

Только не в формате «Мастерской Петра Фоменко». Тут не только веришь в происходящее в небольшой коморке, но и с удовольствием погружаешься в этот вихрь из монологов, рассуждений, постепенно сходишь с ума вместе с главным героем.

А как же! Ведь он был всего лишь титулярный советник! Но мечты-то! Мечты! Вот и мундир чина повыше ему к лицу больше, да тот, что есть, уж истерся полностью, кутаться в него приходится, когда холодно. Парики все вон порастрепались, хотя на некоторые вопросы «отвечают», дополняя картину сумасшедшего и несправедливого мира.

А разве ж мир не сошел с ума?! Если не видит, что дочка генеральская слабость к нему душевную имеет, к нему – всего лишь титулярному советнику. Вот и платочек надушенный уронила к ногам, знак подала. И томление такое в груди сим породила, что только что и делается – так это мечтается. Но почему вокруг слышится смех? Разве нельзя в него влюбиться? Можно, конечно, только навряд ли то будет генеральская дочь…

Но он же точно знает! Или он просто сошел с ума!?

Белые… Красные…

Все куда-то бегут, и порой не разобрать, кто взял местность: белогвардейцы ли, большевики ли…

Люди, души, призраки – все в бегах. Кто-то пытается уйти от опасности, кто-то нападает, некоторые преследуют свою цель, но многие бегут просто так.

Неостановимый, страшный бег гражданской воны. Здесь люди похожи на тараканов: суетятся, мчатся, улепетывают от страха. Может, поэтому так популярно местное развлечение – тараканьи бега. Можно поставить на тараканьишку-другого, посмотреть, как побежит, обгоняя всех, усатый герой.

В годы сумятицы и толкотни работать и думать невозможно, остается одно средство спастись от скуки, тоски и страха – бег. 

Набоков – не только гениальный писатель, но и непревзойденный читатель.  Он как никто другой умел вчитываться в романы Толстого, всматриваться в его персонажей. Видел ли Набоков то же, что и мы?

Черточка за черточкой, грань за гранью разбирает автор двадцатого века многогранный и филигранный роман века девятнадцатого.

Здесь две любовные истории, главная из которых – роман Анны и Вронского. Да, ее, Анны Карениной. Она – своеобразный идеал женщины, натура тонко чувствующая и страстная.

Как объясняет сюжетные ходы, неожиданные повороты событий и жизненных коллизий, приведших к трагическому финалу, Набоков? Согласны ли вы с ним? 

Можно любить хотя бы издалека? На расстоянии…

Галдеж птиц, шелест деревьев, любовь, ненависть, разочарование…Все соединилось в одном дыхании, в рифмованных строках поэта.

Прорваться сквозь страницы со стихами и увидеть живого человека. О чем он думал, мечтал, каких женщин любил.

Женщин любил очень многих. Никто так не умеет любить, как хулиган. Менял их как перчатки. Точней как рукавицы. Сбрасывал одну, вторую, третью. Не в каждой Рязани есть такой Дон Жуан.

И пить любил. Но не больше, чем женщин. Пусть он хлебал горькую, но зато остался свободным человеком. 

Великий скандалист. Великая загадка. Всегда ходил по краю. Его прощальная песня бьет прямо в сердце.

Вся жизнь – раскаленный металл. Одинокая душа. Такая широкая и такая лишняя.

И такой разный…Разухабистый гуляка, деревенский пастушок или бунтарь. Творец, художник, гений…

Он ушел, не прощаясь. Внезапно и больно. 

Коль гореть, так уж гореть сгорая...